Я оплатил счета любовью со мной
Никто не хочет вести дела: ни бог, ни закон
Я в холостую горел, но помогать не просил
Боже, я стал бы никем, да хватило силы
У нас пресная слеза, даже кровь и пот закончились
Плакал, как небеса, но записочки-червоточины
Попались на глаза, там солёный монолит
Я могу всё рассказать — заходи, поговорим
Приглашаю на диван, посмотреть на потолок
Я бы всё тебе отдал, но у меня нет ничего
Только все мои друзья, хочешь — выбирай любого
Я бы всех тебе отдал, но нужно выбрать одного
Жил-был и сочился нетерпимостью подросток Влад
Был токсичным — значит остроумный
Не отличник — значит не дурак был
Но о будущем вообще не думал
Мол, зачем мне бацать на гитаре
Если я примерно в двадцать семь
Упаду вот так на тротуаре
Упаду вот так, но насовсем
Упаду, и все мои кентули
Выпьют пива в память обо мне
Выпьют пива и уйдут, а хули?
Вдруг начнут копать по чьей вине
Вдруг кого-нибудь вообще посадят
Или на допросы на всю ночь
Не хочу оставить им осадок
Если что, братья, бегите прочь
И в последние свои секунды
Думать, как же я учился долго
Дергать эти ебаные струны
Чтобы бросить их на дальней полке
Потому что не моё всё это
Думал я в пятнадцать, предвкушая
Как буду панковать чернее черни
Гордый, будто я тушу пожары
Так и было, даже было круто
А в двадцати три я взял и сделал что-то
В двадцать семь не умер почему-то
Двадцать восемь — я сижу на жопе
Недовольный тем, что недовольный
О пути назад уже нет речи
Нетерпимость, зависть много боли
И упрямость тащат меня вечно
Вовсе я и не был безнадежен, глупый?
Да, местами фанатичный
Иногда и это, кстати, тоже
Помогало делать что-то пизже
Не играю на гитаре
Не музыкант, не композитор
Самоучка, редко сочиняю
И удаляю, потому что стыдно
Самопсихотерапия, отдавая — обретаешь
Лучше, чем любые фильмы