Акуджава с детства был горбатым Согнутым в дугу, как эмбрион Акуджава бегал по Арбату На горбу таскал аккордеон По Арбату бегал он когда-то И играл для публики шансон А за ним влачились виновато Штрипки его стареньких кальсон Да-да-да, а за ним влачились виновато Штрипки его стареньких кальсон Акуджава был антисемитом Не желая этого скрывать Говорил, что нужно динамитом Всех евреев на хуй подорвать Да-да-да, этим тем же самым динамитом Всех чеченцев надо подорвать В песнях клеветал он на державу Воспевал фашизм и Гитлера Вскоре повязали Акуджаву На Арбате злые опера Да-да-да, вскоре повязали Акуджаву На Арбате злые опера Десять лет он чалился на зоне Пел про муравья и Колыму Мусора и все воры в законе Сообща вздыхали по нему Он в бараке поживал приятно Жрал баланду, выпивал чифирь За стихи давал ему бесплатно Пидарас по прозвищу Эсфирь Да-да-да, за стихи давал ему бесплатно Пидарас по прозвищу Эсфирь Десять лет как муха пролетели На Арбате снова наш Булат На его сухом горбатом теле Маечка и зековский бушлат Да-да-да, на его сухом горбатом теле Маечка и зековский бушлат Снова он гуляет по Арбату Снова разливается шансон А за ним влачатся виновато Штрипки его стареньких кальсон Да-да-да, а за ним влачатся виновато Штрипки его стареньких кальсон Снова Акуджава на Арбате Снова голосит аккордеон И опять влачатся виновато Штрипки его стареньких кальсон