Я закрывал лицо руками перед дураками, Не кидал в спину камень, не переступал грани, Не путал берега, и знаю, где моя река, Я не убегал, но наблюдал издалека.
Двуликий маньяк собирал улики, Чтоб взошло наверняк, и не мешали сдвиги.
Чтоб сошлись стыки, да, Тикки-Рикки-Рикки-Тикки-Та, Газ без огня, плита.
И улетели туда, куда глубоко внутри очень хотели.
Знать бы всё на самом деле об этом теле, Вы бы охуели, Охуели.
И гасли фонари вдоль дороги, не переступай порог и, не замечав пороки, За строками строки, за сроком – строгий, Не надо фобий, кто ниже, тот и заходит в ноги.
И улетели, туда, куда глубоко внутри очень хотели.
А на самом деле, это всё метели, давай созвон на неделе.
Мы улетели.
Я наблюдал со стороны себя самого, Двуликий маньяк как отпечатает текст, ссаный борт.
Опять уходит в самоволку, надолго весьма.
Это есть мания, ты прозванивал, кто ты здесь, маг?
Лезешь в карман, ищешь лавэ на порочный кутёж, Срочно так дешёво по-любас нигде не найдёшь.
Новые займы, я открыл припасы, как Саймон щедрость пороку, В этой игре мы всё ближе к офсайду.
Тяжёлый осадок, утром без головы всадник, ноги ведут, Отключив мозг, что часто мог врубать заднюю.
Ты обезоружен и снова напрочь разбит, сбит, и режим ещё хлеще Сковывал, как Сэм угроз бит.
Так и рвутся наружу все эти вновь голоса, Так колоссально нагружен лупом до накала саб.
Ты смотришь в зеркало и думаешь Надо бросать, Не целясь, попадая часто и точно в тот же просак.
И улетели, туда, куда глубоко внутри очень хотели.
А на самом деле, это всё метели, давай созвон на неделе.
Мы улетели.